О бедном Шаломе замолвите слово
Местами забавная история о человеческой жестокости
Здравствуй, Шалом!
Идея купить волнистого попугайчика реализовалась в наше семье в канун Нового, 2011-го года – 31 декабря. Я с мужем, сын и дочка 7-ми и 5-ти лет соответственно отправились на Полюстровский рынок и там как-то сразу увидели ЕГО. Он был голубенький с белым, какой-то необычно пестроватый, отличался от рядом сидящей на жердочке родни. И хотя продавец сначала советовала другого, зеленого, мы взяли этого. Уж больно умно он на нас смотрел.
- Это “арлекинчик”, редкая порода, обязательно должен говорить. Только назовите его так, чтобы в имени непременно была буква “Ш”, - дала на прощание совет милая бабушка, которая продала нам его со скидкой за пятьсот рублей (Новый год все-таки, дети опять же, в общем, сотню сэкономили).
Ну, разумеется, купили клетку. Тоже бело-голубую. Стильно получилось. Дома стали искать газетку постелить внутрь, вижу – лежит какая-то нужного формата, взяла. А когда постелила – смотрю, а она называется “Шалом”. Чем, думаю, не имя. И нарекли мы попугая Шаломом, что неизменно вызывало вызывать улыбку тех, кто об этом узнавал.
Мне было забавно думать, что, вот поедем когда-нибудь с детьми в Израиль и будут они там недоумевать, почему все люди здороваются именем нашего попугая. Кстати, и газетка была именно оттуда – наша бабушка только накануне вернулась от подруги из Нетании.
Сначала Шалом сидел в клетке, как советовала его бывшая хозяйка-пенсионерка Валентина Петровна, для которое разведение попугаев – любимое хобби. А где-то через месяц мы стали его выпускать, и спустя несколько дней он уже уселся на голову моему брату, который зашел в гости. И быстро стал “головным попугаем”, как назвал его Славка, мой сын. У нас даже образовалась семейная игра – “попугайбол”, когда все сидели за столом и каждый, к кому садился Шалом, встряхивал головой. И птиц летел на соседнюю голову. Помню, когда я покрасилась и постриглась, сел было, но в панике улетел. Не сразу привык. Но когда понял, что это происходит часто, перестал обращать внимание.
В общем, это был настоящий пиратский и одновременно еврейский попугай. Он сидел на плече, излагал что-то на своем попугайском языке, с совершенно человеческими интонациями, прямо в ухо. Любил копаться в волосах и даже пытался делать коррекцию бровей и ресниц. Все наши гости было в восторге и практически у каждого остались подобные фотографии. Голова гостя плюс Шалом.
Плюс Шаббата
Проблема была только одна. Очень любил Шалом вылетать из комнаты, а обратно торжественно въезжал на голове кого-то из хозяев или соседей. Как-то так неудачно в жизни вышло, что живем мы до сих пор в коммунальной квартире. Ну и, как это частенько в коммуналках бывает, не все соседи одинаково полезны. Невзлюбила эти полеты одна “милейшая” дама (кстати, с птичьей фамилией), которую дети за ее необычайный характер прозвали “Бабой Ягой”. Хорошо, что эта дама хотя бы не знала имени нашего попугайчика, а то ей стало бы еще хуже. Ведь даже услышав какую-то французскую музыку, которая звучала из комнаты соседей за ее стенкой чуть громче, чем ей бы хотелось, она кричала:
- Выключите свое "семь сорок"!
В общем, "удивительно приятная дама". Жаль, нет больше писателя Зощенко с его острым пером – сия дама чисто его персонаж. Но что поделаешь, нет больше этого прекрасного писателя, как говорится, я за него. Короче, и Бог бы с ней, с этой соседкой и ее убеждениями насчет антисемитизма и всего остального, если бы не случилось то, что случилось.
Но прежде, чем это случилось, у Шалома появилась супруга. Десятого сентября, после девяти месяцев его одиноких полетов по комнате, по просьбе детей мы купили ему невесту. Как и полагается невесте, она была вся в белом. Попугай-альбинос, очень необычная. Дело было в субботу, и, чтобы соблюсти стиль, нарекли мы ее Шаббатой. И концептуально вышло, и буква нужная присутствует. Шалом сразу прикипел душой к своей подруге и стал даже чаще возвращаться клетку со своего любимого места – люстры на высоте 3 метра 75 сантиметров.
Знала бы я тогда, что вместе им быть всего пять недель, была б осторожнее. За это время, по семейным обстоятельствам, мы перебрались в соседнюю комнату, и как раз в тот злополучный день, 17 октября, когда у Славки были именины, днем он опять просочился в открытую дверь и торжественно уселся на какой-то протянутый через всю кухню провод.
А эта дама, значит, в этот момент на обед пришла со своей невероятно важной для человечества работы в должности музейного гардеробщика. Ну и, кстати, не ищите в моих словах зощенковского сарказма: гардеробщики правда штука для людей нужная. А то в музеях все бы потели, на улицу выходили бы мокрыми и потом неделю дома с температурой валялись. Чтобы этого не происходило, нужны эти незаменимые сотрудники.
Позже в суд эта дама принесла даже характеристику с работы десятилетней давности о том, что гардеробщица она замечательная, и посетители даже иной раз более сильно впечатление получают именно от ее работы и личности в целом, чем от музея. И даже такие слова в трудовую книжку были записаны, и от этого, видимо, должны были стать еще более ценными. Этой записью сотрудница музейного гардероба попыталась оправдать свой поступок. А поступок был не слишком подвергающийся оправданию. В общем, схватила эта женщина в тот день нашего Шалома и, не успела я и охнуть, и мой сосед, который тоже вышел на кухню посуду помыть, только охнуть и успел, подскочила к форточке и сколько было у нее разного рода сил, отправила птицу в свободный полет на холодную улицу. А через два дня стало совсем холодно и мокро с неба.
Он улетел, но обещал вернуться! Милый, милый…
Излишне описывать эмоции, которые я испытала я после произошедшего, однако могу сказать, что теперь знаю о себе, что терпения у меня хватает. Ничего не сделала я этой дивной женщине, ну, может быть, покричала немного и много поплакала. Сосед наш, который даже ухаживал за Шаломом во время отъезда, был в одинаковом со мной шоке. Объявления, расклеенные по всему двору, ничего не дали, равно как и семьсот человек, передававших друг другу информацию в социальной сети о том, что, быть может, залетел к кому-нибудь наш Шалом… Даже на радио объявление было – а толку не было.
Шаббата осталась соломенной вдовой. А похожий на Шалома попугайчик, которого мы купили ей через неделю, чтобы она не умерла от тоски, сам заболел и его быстро не стало. Звали мы его Какшалом.
А я решила подать в суд. Решила в тот момент, когда больше двух часов не могла успокоить своих детей, которые, когда все узнали, рыдали так, что люди на улице оборачивались. Да и есть с чего обернуться. Идут два ребенка со школьными ранцами и с зареванными лицами громко ревут, чуть ли не стонут, подняв лица вверх: “Шалом! Шалом!..”.
А соседка эта, конечно, не сходя со своего места у форточки, стала отрицать содеянное, о чем объявила и моим детям. Мол, ничего не знаю, я тут не при чем. Добрым таким голосом, как у ведущей из передачи “В гостях у сказки”. Вот тогда я и подумала, что, пожалуй, пусть она в суде ответит за детские слезы. Один раз такое спустишь – человек подумает, что можно все. И подала.
Суд был тоже сказочный. Соседка пришла не одна, а с адвокатом. Не поленилась заплатить 10 тысяч рублей (как раз столько я за моральный ущерб требовала, сын очень плохо стал спать после этого). А адвокат, наверное, и рад был. Всякие ходатайства, мало к существу дела относящиеся, постоянно выдвигал (а каждое заседание отдельных денег стоит). В общем, всячески помогал мне наказать виновную. Пытались они склонить меня к мировому соглашению и даже извиниться готова была соседка, но… только за то, что “не смогла помочь нам поймать птичку”. Говорит, пыталась помочь, чтобы та не улетела, но не смогла. Какая незадача. И лицо такое трагическое делает. Мол, и деньги готова отдать за попугайчика, раз помочь не смогла. И за детей, говорит, потом переживала… В общем, непросто пришлось этому “благороднейшему” существу, судя по его словам.
В общем, после 5-6 заседаний, которые стоило бы снимать на скрытую камеру по причине их комичности со стороны ответчицы и ее представителя, судья, которой уже не терпелось вынести решение, таки, наконец, его вынесла. 2 тысячи 900 рублей должна теперь ответчица в мою пользу (500 рублей стоил попугайчик, 400 – госпошлина в суд и 2000 – моему адвокату. А моральный ущерб, как мне сказали, мною не доказан. Ну и что же, сказал адвокат, что у вас ребенок не спит, может, он увидел, как собачку на улице задавили…).
Как говорится, справедливость частично восторжествовала. Вот только Шалома нашего только от этого не вернуть. Шаббата все равно теперь не одна, у нее есть новый партнер, тоже голубого цвета, но… не Шалом. И полюбил ее далеко не сразу, первое время обижал невниманием и кусался. Попугайчика этого нам просто подарили, вместе с новой большой клеткой. Совсем незнакомая женщина, Любовь (знаковое имя, прямо как мое), которая увидела мой “SOS!” в интернете. Возьмите, говорит, пусть у вас живет, вам нужнее.
После таких случаев радостнее на душе становится. Есть хорошие люди на свете. А дети наши теперь каждый раз, глядя в небо на какую-нибудь мелкую птаху, непременно кричат: “Шалом, Шалом!”. И надеются, что все-таки жив он.